И тут же поскользнулся! Сначала хотел наорать на часового, что должен был дежурить у двери. Ведь эта свинья сама ужралась до невменяемости, раз не открыла мне! Да еще и пролила что-то…
Только потом глянул — на что я наступил.
Из сделал драматическую паузу.
И продолжил поразительно тихим, бесцветным и от того лишь еще более страшным голосом:
— А это и был наш часовой. Вернее, то, что от него осталось.
Я поскользнулся на его кишках.
Даже у меня сердце ушло в копыта. Я поднялся наверх — в кубрик, но уже догадывался, что там увижу — на корабле не было слышно ни звука. В кубрике все было порушено, кругом трупы. Без особого разнообразия — все они были просто порваны пополам.
Я пробежался по кораблю. Нигде ни одного живого пони. Спавшим — проломили грудные клетки чем-то тяжелым.
Кока я обнаружил по запаху. Вот с ним поступили оригинальнее. Похоже, он, спасаясь, забрался в котел с греющейся водой. Его и заблокировали, придавив крышку. Бедняга сварился в собственном котле.
Я давно уже сообразил, что искать тут некого, поэтому, лишь прихватил денег, сколько нашел и свои вещи. А еще, честно говоря, я просто тянул время.
Да. Я боялся выйти на палубу.
Но выйти рано или поздно пришлось бы. Я вышел.
Трупы, трупы, трупы.
Выпущенные кишки, оторванные или раздавленные головы, вырванные ноги и крылья… Даже меня чуть не стошнило.
Прямо перед дверью лежал мой наниматель. Вернее, то, что осталось от него.
Кто-то просто раздавил ему череп.
Из раздавил томат, который держал на копыте, с такой силой, что ошметки брызнули на всех! Кто-то взвизгнул.
— Тут только я увидел, что борт корабля, со стороны океана, был проломлен чем-то огромным. И стремглав кинулся вниз!
И как вы думаете что?
— Ч-что? — ти-и-ихо выдавила Радуга.
Из продолжил:
— А статуи-то не было!
— А… А ты че? — как-то не внятно спросила Эплджек.
— Я? Я спустил ближайшую лодку, выкинул оттуда что-то от кого-то оставшееся за борт и свалил побыстрее к берегу, в надежде, что или пристану, или подберут. Так оно и получилось.
А тот корабль, говорят, до сих пор плавает где-то у берегов Эквестрии с мертвой командой. Или даже не совсем мертвой. Многие говорили, что его встречали, и встречи эти не заканчивались ничем хорошим.
Наступила длительная, гнетущая тишина.
Лишь сейчас я огляделся.
Испуганная Радуга, похоже, сама того не замечая, крепко обнявшая Иза, с которым рядом сидела, и прижавшаяся к нему.
Деринг, сидевшая ро-о-овненьким столбиком, с остекленевшим взглядом, и догорающим зефиром на палочке, и тихо повторявшая что-то вроде: "Значит, правда. Значит, существуют".
Дерпи, выглядывавшая из-за бревна.
Тихо трясущаяся Эплджек, прижавшая к себе перепуганных и, как и все, забрызганных томатом, Блум и Свити.
Скуталу, давно бросившая сгоревший зефир, прижавшаяся ко мне и засунувшая в рот копытце.
Я раскрыл крылья, одним прижимая к себе Скут, вторым укрывая Эплджек.
— Ну Из! Ну… Кто ж такое на ночь-то рассказывает…
— Сами просили пострашнее, — проговорил извиняющимся тоном Из, косясь на придушившую его Радугу и также пытаясь накрыть ее крылом.
Дэш не сопротивлялась.
Эту ночь все провели всего в двух палатках — моей и Иза. Да и то практически не спали.
ГЛАВА 14
Ручей
Из нам, конечно, здорово "помог".
Лично мне как-то заснуть удалось уже лишь под утро, когда отключились Меткоискательницы, забившиеся между мной и, лежавшей почти нос к носу со мной, Эплджек. Утро плавно смещалось к середине дня, но что поделать? Выдвигаться куда-то, надо хоть относительно выспавшись. Спасибо Изу с его рассказом. Ему-то самому ничего, да и мне тоже, но на остальных-то очень даже подействовало! ЭйДжей, даже уже лежа, вздрагивала и открывала глаза. Ответом ей был мой успокаивающий взгляд. Искательницы и вовсе постоянно возились и до половины ночи по очереди вскидывались, глядя на вход в палатку. Потом Из рассказал, что и у него была похожая ситуация. Нет, конечно, была в его палатке и привычная ко всему Деринг, также пытавшаяся заснуть, но были и Дерпи с Радугой. И если Дэш просто пучила глаза в потолок палатки и нервно дергалась, то и дело, спокойствия ради, поглядывая на Иза, то Дитзи упорно сидела, не желая смыкать глаз и таращась на вход. А из-за них и Из не мог нормально заснуть.
Со всей этой бессонницей, как-то собраться и двинуться дальше удалось уже только после полудня… Я ведь говорил уже, что нам нужен был темп? Ха! Поддержишь его тут. Ага. Так и плелись весь остаток дня снулыми мухами. Еще и идти пришлось в самую жару. Если вода будет таять такими темпами, скоро придется искать какой-то источник. Если не сегодня, то уж завтра точно. Утешали пока только новости из Понивилля — всего одно незначительное нападение. Но и это не придало нам особых сил для дальнейшего движения.
Да… Если уже сейчас идти было непросто, то как оно будет дальше?
Между тем, Радуга, слетавшая на разведку, доложила, что дорога впереди заканчивается. Вернее, она, конечно, не заканчивалась, это ведь только в каких-нибудь сказках бывают дороги в никуда. Нет, она лишь круто забирала в сторону. Но настолько круто, что, к сожалению, нам двигаться по ней дальше не имело никакого смысла. Придется идти напрямик, что могло вызвать дополнительные сложности, учитывая, что еще с вечера местность вокруг нас постепенно из равнинной начала переходить в предгорья, то есть хоть и простирались вокруг огромные и светлые пространства, но постепенно они становились покрытыми все более и более густым кустарником, все более и более лесистыми.
И вот, наконец, с дороги пришлось свернуть.
Хорошо еще холмы здесь были небольшие, было не так трудно, но все равно чувствовалось, что мы постепенно приближаемся к горам. Даже природа вокруг, и та уже разительно отличалась от привычных нам пейзажей. Все вокруг, куда ни повернись, просилось на холст художника. Правда, я редко встречал таких художников, что смогли бы передать настоящую, живую красоту той густо, плотной, вязкой травы, того разнообразного множества кустарников, тех деревьев, что окружали нас сейчас.
А этот запах? Непередаваемая смесь свежего ветра, дующего с показавшихся впереди горных вершин, хвойных деревьев, цветистого густотравья вокруг…
— Смотрите-ка! — воскликнула вдруг Свити. — А с этого дерева кто-то содрал всю кору!
— Дай-ка поглядеть, — я тоже заинтересовался деревом. — Ог-го! Да не содрал, а счесал! — я снял с остатков коры кусочек шерсти и, держа его в зубах, показал остальным.
ЭйДжей поскребла копытом затылок, сбила шляпу на лоб и кивнула.
— Э-э-э… Ну кусок шерсти, и че? — Радуга, похоже, выразила мнение остальных.
— Че! Ниче! — передразнила бывалая фермерша. — Где-т рядом медведь шастает. А эт не сильно-т хорошо, да?
— Угу, — кивнул я. — И, похоже, был он тут не слишком-то давно. Ладно. Будем надеяться, что нам с ним не по пути.
И мы двинулись дальше, теперь уже куда осторожнее, но, при этом, стараясь быть достаточно шумными — если чего медведь и не любит, так это налететь на кого-то внезапно. Чем тише идете — тем вам же будет хуже. Факт. Так что теперь мы еще и искали следы — не идем ли мы с косолапым одним маршрутом.
— Кажись, я таки нашла след! — остановила нас ЭйДжей, шедшая впереди. — И довольно свежий! — она поморщилась и принялась отряхивать копыто.
— Точно, — подтвердил я, подойдя поближе. — Если я в этом что-то понимаю, то это медведь.
— А ты и в "этом" понимаешь? — съязвила подошедшая Деринг.
— Ага! Вот в "этом" особенно! А вообще-то, побродив по Эквестрии много чего набираешься. Даже об "этом". Тебе ли не знать?
— Верно. Чего посоветуешь?
— Думаю, надо немного забрать в сторону. Это, конечно, несколько удлинит наш маршрут, но позволит избежать ненужной встречи.
— Я — за, — коротко поддержал Из.
— Мне чего-то тоже ща не сильно охота встречаться с такими фанатами, — кивнула Радуга.
Остальные молча согласились.
Где-то через полчасика мы вышли к широкой и почти голой каменистой ложбине между холмами. Похоже, когда-то встарь здесь протекала довольно широкая река. Ложбина с кучей песка, щебня и обтесанных когда-то водой ровных камней — все, что осталось от ее русла. Мы перебрались через нее и прошли еще, быть может, с полчаса. Теперь можно было сказать, что мы в безопасности — большинство медведей избегают открытых пространств, а там его было более чем достаточно.
Солнце уже скатывалось за горизонт. Пора было становиться на ночевку.
Из-за треклятого медведя ночевать в этот раз пришлось весьма оригинально.
Решено было из кучи прочных ветвей, набранных вокруг, и прихваченных с собой веревок сделать помост, довольно высоко над землей, на котором уже и устроиться. Вот где пригодились таланты Эпл Блум, о которых мне довелось когда-то услышать! С ее помощью работа спорилась, и скоро все было закончено.
